Православная жизнь, на невозможность ведения которой в современных условиях часто сетуют, имеет свойство прививаться людям в условиях, в чем-то подобных монастырю – в тюрьме, армии, всевозможных приютах. Объектом внимания Андрея Николаева стала далекая от глаз любопытствующих жизнь православной общины в колонии.
Среди колоний российского Северо-Запада для автора светлым воспоминанием всегда останется «тройка», поселок Идрица Себежского района Псковской области. В годы последней войны здесь был немецкий концлагерь. Внимание советской правоохранительной системы поселок привлек в начале 60-х годов, когда сюда перевели колонию из Пскова. Постепенно сформировался профиль учреждения – строгий режим, то есть «легкостатейники»-рецидивисты и «первоходы» по тяжким статьям УК.
Как преодолеть недоверие к тюремному священнику? В чем особенность служения в московском следственном изоляторе, где нет и не может быть постоянной паствы? В чем специфика отношения священника к осужденному? А главное, зачем все это нужно конкретному человеку в конкретной жизненной ситуации? По словам сотрудников тюрем и самих осужденных, эти вопросы стоят достаточно остро. Искать ответы корреспондент «Фомы» отправился в следственный изолятор №2 — Бутырскую тюрьму.
Писатель Сергей Довлатов три года служил во внутренних войсках —был охранником в исправительной колонии в Республике Коми. «Став надзирателем, — писал он позже в повести «Зона», — я был готов увидеть в заключенном — жертву. А в себе — карателя и душегуба… Через неделю с этими фантазиями было покончено… Я обнаружил поразительное сходство… между заключенными и надзирателями». Мне кажется, что нечто похожее можно увидеть в отношениях тюремного священника и осужденного. Если приглядеться…
Иерей (Примечание 1) — Константин Кобелев, старший священник храма Покрова Пресвятой Богородицы в Бутырской тюрьме, исповедовал находящегося в камере осужденного, сам при этом оставался в коридоре: разговор шел через маленькое окошко в железной двери. Это неудобно, но делать нечего.
20 марта состоялся престольный праздник в СИЗО № 3 города Москвы. В Краснопресненском изоляторе совершалось празднование иконы Божией Матери «Споручница грешных», в честь которой освящён и тюремный храм.
На празднике побывала и поделилась своими впечатлениями прихожанка храма Живоначальной Троицы на Грязех Лариса Хрусталёва.
С 1995 года тюремный храм окормляет наш настоятель, о. Иоанн Каледа, практически в это же время впервые посетил его Павел, сын о. Иоанна. Давно хотелось мне побывать там, и вот, в этом году меня пригласили сделать репортаж о престольном празднике.
На входе в тюрьму – обычная процедура: вход по три человека, проверка документов, сдача мобильных телефонов, досмотр. Пока мы поджидали друг друга на лестничной площадке, мимо спешили по делам сотрудники. Поразило то, что практически все приветливо здоровались. Три священника, три человека – хор, и вот нас повели по многочисленным хитросплетениям коридоров.
Опубликовано ИЦ "Пензенская правда"
В местах лишения свободы сейчас находится примерно 640 тысяч населения страны, а несколько лет назад эта цифра доходила почти до 1 миллиона. По статистике, каждый четвертый взрослый мужчина в нашей стране или уже отсидел, или находится в зоне.
От Костромы ближе до Москвы, чем до села Поназырево Костромской области. Здесь живут три с половиной тысячи жителей, и их число постоянно уменьшается. Протоиерей Евгений Кетов строит в Поназыреве храм, в местной исправительной колонии окормляет общину заключенных, в селе создает реабилитационный центр для бывших узников. А еще колет дрова, растапливает чугунную печь и своими руками чинит автомобиль. Этот репортаж — просто зарисовка с натуры, где многие вещи говорят сами за себя.
Сельская новь
… В селе Поназырево пустынно и тихо. Может, это только сегодня — когда тридцатиградусный мороз загнал всех местных жителей по маленьким деревянным домам? Почти вся молодежь уехала в города: в самый близкий — Шарью, в Кострому или в Москву.
О взаимодействии сотрудников УФСИН со священнослужителями в местах лишения свободы рассказал корреспонденту издания «Православная Камчатка» начальник УФСИН по Камчатскому краю Николай Иванович Сангаджигоряев
«В темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25, 36).
Деятельность духовенства в местах лишения свободы регламентируется «Соглашением о сотрудничестве» Минюста Российской Федерации и Русской Православной Церкви от 21 декабря 1999 года, и «Соглашением о сотрудничестве» между ГУИН Министерства юстиции России и Синодальным отделом Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными органами. (Сайт Патриархия.ru)
По благословению Католикоса-Патриарха всея Грузии Илии II и с разрешения государственного пенитенциарного аппарата вот уже несколько лет грузинским священникам дано разрешение совершать богослужения и проводить церковные таинства в местах заключения.
Настоятель церкви Руставской колонии, отец Леван (Нацвлишвили) в интервью еженедельнику «Сапатриаркос уцкебани» («Вестник Патриархии Грузии») рассказал, что более всего заключённые предрасположены к душеспасительным беседам и к исповеди.
- Я прихожу в колонию каждую пятницу. С утра служу литургию, затем исповедую и беседую с заключёнными.
Материал подготовили Дмитрий Косихин, Михаил Аносов, Виктория Еремченко, Российская правовая газета «эж-ЮРИСТ»
Реабилитация лиц, преступивших закон, – одна из сложнейших задач общества и государства. О разработках в сфере сокращения рецидива преступлений, повышении эффективности социальной и психологической работы в местах лишения свободы, преобразовании структуры уголовно-исполнительной системы рассказывает начальник управления социальной, психологической и воспитательной работы с осужденными ФСИН России генерал-майор внутренней службы Валерий Юрьевич Трофимов.
О буднях сотрудников отдела специального назначения УФСКН России по Саратовской области, о служебном долге и православной вере мы беседуем с начальником отдела, прихожанином храма в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» подполковником Вадимом Федюковым.
— Вадим Валериевич, чем занимается отдел, которым Вы руководите?
— Отдел оперативно-боевой, состоит только из офицеров. Это некий кулак Управления Федеральной службы России по контролю за оборотом наркотиков по Саратовской области. Все силовые мероприятия, операции, связанные с риском, с особой угрозой, проводятся при непосредственном участии спецназа, то есть офицеров нашего отдела.
|
