О программе адаптации заключенных и ее авторе Ларисе Василенко
Материал Диакона Петра Пахомова, сайт ПРАВОСЛАВИЕ.RU
Почти двадцать лет основательница фонда «Возвращение», создавшая программу адаптации «Освобождаясь – не возвращаюсь», несет тюремное служение, однако сегодня ей труднее, чем в начале 90-х – кроме пенсионерок Ларисе Василенко почти никто не помогает.
Она родилась на Западной Украине. Росла без родителей, воспитывалась бабушкой. Когда Ларисе исполнилось шесть лет, бабушка привела её в православный храм, и там она увидела Человека на Кресте, истекавшего кровью.
Она подумала, что это очень благородный Человек, и заплакала. В эти минуты и определился весь смысл её дальнейшей жизни. Тогда у нее зародилась мысль стать врачом, залечить Ему раны и послужить людям, за которых Он эти раны получил. В тот же день она приняла Таинство Крещения. А по приходе домой бабушка сняла с нее крестик, сказав: «Нельзя его носить – тебе в первый класс идти надо». Таково было советское атеистическое время.
28 ноября Преосвященный Иринарх, епископ Красногорский, посетил СИЗО №5. У ворот учреждения владыку встретили: начальник Управления ФСИН по городу Москве Анатолий Николаевич Тихомиров, начальник СИЗО № 5 Роберт Васильевич Ведышев, зам. нач. СИЗО по воспитательной работе и кадрам Александр Владимирович Полькин и старший священник учреждения - иерей Иоанн Чураков.
28 ноября в домовом храме Святителя Николая при СИЗО № 5 служили Литургию. Священнику Иоанну и дьякону Петру помогали прихожане московских приходов: алтарник Геннадий и трое певчих. По правилам СИЗО заключенные заранее пишут заявления о своем желании посетить храм. На этот день было получено 16 заявлений. На службу пришло трое. Один молодой человек готовился к исповеди и причастию Святых Христовых Тайн. Литургия закончилась, оставалось немного времени до прихода воспитателя. Батюшка благословил корреспондента сайта поговорить с причастившимся молодым человеком (назовём его Александром).
Кандидат богословия Иоанн Чураков является секретарем Комиссии по социальной деятельности в местах лишения свободы при Епархиальном совете города Москвы и членом Общественного совета при УФСИН. Сотрудничество с уголовно-исполнительной системой осуществляет более 10 лет. Также является старшим священником в храме СИЗО-5 г. Москвы, где в настоящее время ведется строительство отдельно стоящей церкви.
Иоанн Дмитриевич рассказал о структуре РПЦ, нравственных вопросах общества, божьих заповедях и христианском богослужении. Достаточно подробно рассказал об истории православия, и ее особенностях. «Весь 1000 - летний путь нашей истории основан на православных ценностях» - подытожил свое выступление представитель церкви.
Материал, подготовленный Пресс-службой Синодального отдела Московского Патриархата по тюремному служению
По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла 14 октября 2013 года в праздник Покрова Пресвятой Богородицы в Москве состоялась ежегодная благотворительная акция Русской Православной Церкви «День милосердия и сострадания ко всем во узах и темницах находящимся». Цель мероприятия – привлечение общественного внимания к проблемам тюрем и нуждам заключенных.
По случаю проведения благотворительной акции «День милосердия и сострадания ко всем во узах и темницах находящимся» Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл обратился с Посланием к клиру и богоспасаемой пастве стольного града Москвы, которое было зачитано с амвона во всех московских храмах в праздник Покрова Пресвятой Богородицы.
В этот день в каждом храме столицы после окончания Божественной литургии было совершено молебное пение о «православных христианах в заключении пребывающих». В домовых храмах следственных изоляторов столицы православные священнослужители совершили праздничные молебны и поздравили каждого заключенного с праздником.
В Покровском храме Бутырского следственного изолятора (ФБУ ИЗ 77/2 УФСИН по городу Москве) было совершено торжественное архиерейское богослужение – Божественная Евхаристия, которую возглавил епископ Красногорский Иринарх, викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, председатель Синодального отдела Московского Патриархата по тюремному служению.
Материал Ларисы Хрусталевой
Этот год юбилейный: в московских следственных изоляторах в десятый раз отмечается День милосердия и сострадания ко всем, во узах и темницах пребывающим. По сложившейся традиции мы, прихожане храма Святой Троицы на Грязех, вместе с настоятелем идём в СИЗО №2. В народе его называют Бутыркой.
День на удивление солнечный. Встречаемся с отцом Иоанном и забираем из его машины книги (их будут вручать гостям) и большую икону Покрова Пресвятой Богородицы — подарок владыке. Поскольку мы приехали рано, то людей у проходной видим мало.
Следует привычная процедура: входим по трое, сдаём мобильные телефоны, наушники, зарядки. Проходим металлоискатель, отдаём паспорта. Всего семь дверей, — и вот мы на территории СИЗО. По пути к храму с нами приветливо здороваются сотрудники, многие поздравляют с праздником.
Материал Ильи Карпенко: О проблемах российской Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) мы говорим с человеком, который знает их изнутри. Отец Константин Кобелев служит в Бутырской тюрьме.
— Вы давно служите тюремным священником?
— Я служу уже одиннадцатый год, с 2003 года, сначала – в СИЗО №3 «Красная Пресня», а с 2005 года – здесь, в Бутырке, в СИЗО №2.
В Бутырской тюрьме находится храм 1782 года постройки. Исторически и функционально он – как бы сердце всего этого сооружения. Раньше там был коридор, связывающий храм с волей, и в храме во время богослужений стояли люди, пришедшие с улицы. Заключённые находились на балконах, откуда следили за ходом богослужениями, они не могли общаться с вольными.
Сейчас храм стал не только тюремным, но и больничным. Потому что рядом, по периметру – камеры, где содержатся болящие. Во времена СССР там находилось последнее пристанище заключённых перед расстрелом и ссылкой. Поэтому это очень намоленное место – понятно, что самая усердная молитва совершалась в последнюю ночь.
Отец Иосиф Фудель в своих дневниках конца XIX – начала XX века описывает своё служение в Бутырке. Он был тюремным священником, служил только в этом храме. А сейчас священники служат в приходских храмах и, помимо этого, имеют дополнительное служение здесь. И это правильно. Тюремный храм не может приносить дохода – он требует только расходов. С заключенных мы не имеем права брать денег: свечи, крестики, просфоры, иконы, книги – всё бесплатно. Но за счёт того, что священники служат в других храмах, которые их материально поддерживают, мы можем организовывать сбор средств для тюремного служения. Причём, находим не только материальные средства, но и людские резервы, то есть тех прихожан, которые будут нам помогать – алтарников, певчих, катехизаторов, просто волонтёров.
Интервью руководителя программ Московского офиса «Международная тюремная реформа» Аллы Покрас.
Кто определяет права заключенного в тюрьме? Может ли человек отстаивать свои права, находясь за решеткой?
— Можно ли как-то бороться с нарушениями в системе исполнения наказаний?
— Честно говоря, не знаю. Без желания системы искоренять собственные недостатки бороться с нарушениями очень сложно. Вы, наверное, обращали внимание на то, что достоянием гласности становятся какие-то вопиющие случаи, например, когда заключенный умер от побоев. Дело в том, что нарушения, о которых пишут, когда освобождаются из колонии, очень трудно доказать. Потому что и нарушители, и жертвы, и свидетели находятся внутри системы.
И эта системы совершенно непрозрачна для наблюдателей. Например, когда вы приезжаете в Мордовские колонии в составе наблюдательно комиссии, то поселиться вы можете только в гостинице, которая принадлежит колонии, других гостиниц там нет. То есть незамеченным туда пробраться невозможно. О каком контроле может идти речь?
Должна быть прозрачность, которую те же наблюдательные комиссии не могут обеспечить. Я уже не говорю о качестве наблюдательных комиссий, они очень разные, люди очень разные, где-то хотят разобраться, где-то – нет.
На заседании Общественного совета при Федеральной службе исполнения наказаний было озвучено: сотрудникам инспекций тюремного ведомства приходится буквально разрываться, чтобы контролировать домашних арестантов.
По оценкам экспертов, в этом году число домашних арестов идет на рекорд, инспекторам тюремного ведомства все труднее уследить за всеми домоседами сразу. "Среднеевропейская нагрузка составляет до 40 человек на одного инспектора, а у нас - около 60 человек на сотрудника", - сообщила начальник управления ФСИН Елена Зарембинская. По ее словам, уже сейчас этот показатель "превышает научно обоснованные допустимые нормы". К тому же домашние сидельцы не единственная забота уголовно-исполнительных инспекций. Кроме домашнего ареста сотрудники контролируют альтернативные наказания: ограничение свободы, исправительные работы, условное наказание и тому подобное. Правда, в последнее время, по словам представителей тюремного ведомства, "домашние арестанты" стали перетягивать внимание на себя.
|
