О том, в каких условиях содержатся в российских исправительных учреждениях осужденные иностранцы, о снижении тюремного населения на 20% за два года и об особенностях экстрадиции в Россию обвиняемого по нашумевшему «игорному делу» экс-прокурора Подмосковья Александра Игнатенко в интервью корреспонденту РИА Новости Галине Саливон рассказал начальник управления исполнения приговоров и специального учета ФСИН России Сергей Есипов.


— Сергей Анатольевич, расскажите, пожалуйста, сколько иностранцев содержится в исправительных учреждениях России? Из каких стран эти люди?

— В учреждениях уголовно-исполнительной системы находится до 27 тысяч иностранных граждан из чуть более 587 тысяч заключенных в России. За последние три года их количество практически не поменялось. Около половины из осужденных иностранцев — выходцы из стран Средней Азии: Таджикистана, Узбекистана, Казахстана, Киргизии. Есть также граждане Украины, Белоруссии, Азербайджана, Молдавии, Грузии, стран Балтии — практически всего постсоветского пространства.

Среднесписочная численность осужденных из дальнего зарубежья не превышает 350 человек и представлена выходцами из Китая, Нигерии, Афганистана, Вьетнама, Камеруна, Монголии — всего более 40 стран.

Каждый третий иностранец в России сидит за незаконный оборот наркотиков. А по большому счету, состав преступлений, совершенных иностранными гражданами, никакого особого отличия не имеют, практически весь Уголовный кодекс — от хулиганства и мошенничества до разбоев, грабежей и убийств.


— Для иностранцев предусмотрены особые условия содержания?

— Нет, особых условий не предусмотрено. Все иностранцы отбывают наказание на основаниях и в порядке, предусмотренном российским законодательством. О прибытии иностранца в исправительное учреждение уведомляют посольство или консульство родной страны осужденного. При этом на заключенных из других стран распространяются все права и обязанности, которые установлены международными договорами и российским законодательством.

Так, они имеют право поддерживать связь с дипломатическими представительствами и консульскими учреждениями своих государств. Мы со своей стороны приветствуем желание посольств проводить встречи с осужденными, так как это положительно влияет на их эмоциональное состояние — человек видит, что он не брошен, государство о нем беспокоится. Так, в условиях исправительных учреждений в 2012 году проведено 65 консульских встреч.


— Могут ли осужденные иностранцы просить о том, чтобы их отправили на родину отбывать оставшуюся часть наказания?

— Такое право предусмотрено многосторонними конвенциями, а также двусторонними договорами, участником которых является Россия. Осуждённый или его представитель могут обратиться непосредственно в федеральную службу либо в Минюст России, который уполномочен вести переговоры об условиях передачи, либо в компетентные органы своей страны. Ходатайство о передаче может быть направлено также в суд. В любом случае, после получения гарантий исполнения приговора на территории государства гражданства, решение о передаче принимает российский суд. При положительном решении суда, мы во взаимодействии с иностранными коллегами отправляем осужденного отбывать наказание на родину.

Ежегодно таким образом передаем до 300 человек. Так, в минувшем году было отправлено для дальнейшего отбывания наказания на родину 292 человека, в основном это граждане Азербайджана, Украины, Белоруссии, Молдавии, Таджикистана, Киргизии.

Однако не всех заключенных суды соглашаются передать. Основания отказа прописаны в российском законодательстве. Основная причина, по которой суды, как правило, отказывают осужденному в передаче на родину — наличие неисполненных исковых требований. Поэтому мы всегда рекомендуем перед подачей соответствующих прошений позаботиться об уплате всех долгов и исков.


— Сергей Анатольевич, ваше управление осуществляет экстрадицию граждан. Расскажите, как прошла одна из самых резонансных за последнее время экстрадиций в РФ — фигуранта "игорного дела" бывшего первого заместителя прокурора Московской области Александра Игнатенко.

— Стандартно. После получения соответствующего поручения Генеральной прокуратуры России об экстрадиции, которое для нас является руководством к действию, мы сформировали особый караул и направили в Польшу для организации приема и доставки Игнатенко на территорию РФ. При этом были учтены выставленные польской стороной условия по дате передачи.

Экстрадицию осуществляли в тесном взаимодействии и при поддержке НЦБ Интерпола, соответствующих консульских служб МИДа России, пограничной службы, транспортной полиции. Все прошло в штатном режиме, без каких-либо накладок. В этом году это была уже вторая экстрадиция, обеспеченная силами особого караула.

Процедуру экстрадиции осуществляют специально обученные, подготовленные сотрудники, формирование и выполнение задач особым караулом осуществляется с учетом требований нормативных актов и необходимости обеспечения безопасности по всему маршруту следования. По общему положению международных актов, расходы, связанные с доставкой содержащихся под стражей лиц, несет страна, запросившая выдачу.


— Сколько экстрадиций осуществляете в среднем за год?

— В год мы исполняем порядка 1,4 тысяч решений Генпрокуратуры об экстрадиции. Только в прошлом году из России были выданы для привлечения к уголовной ответственности или исполнения приговора 1138 человек, принято для уголовного преследования в Россию 262 человека.
Передача людей в государства, имеющие общие границы с Россией, осуществляется в приграничных пунктах. В случае отсутствия общих границ — в заранее оговоренных международных аэропортах. Соответственно, прием в Россию организуется в том же порядке.
География организации экстрадиционных процессов довольно обширная. В основном, конечно, затрагивает государства, ранее входившие в состав Союза. Так, в Россию для уголовного преследования в 2012 году возвращали граждан из Украины, Белоруссии, Казахстана, организовывали доставку из Германии, Австрии, Израиля, Китая, Монголии, Турции, Швейцарии и других государств. Повторюсь, география обширная, прятаться беглым преступникам негде.


— Как правило, осужденные хотят отбывать наказание рядом с домом, чтобы родственникам было их проще навещать, привозить передачи. Размещать осужденных поближе к дому обязывает вас и закон. В каких случаях может нарушаться это правило?

— Речь корректней вести не о нарушениях этого правила, а, скорее, об исключениях.
Действительно, по общему правилу, осужденные к лишению свободы должны отбывать наказание в тех субъектах, где они проживали и были осуждены. Однако полностью придерживаться этого принципа нам не удается по объективным причинам. Например, в Москве, мегаполисе с большим количеством жителей, нет ни одного исправительного учреждения. Из-за этого нам приходится распределять лиц, осужденных судами Москвы, по другим регионам.

На сегодняшний день ни в одном субъекте страны нет полного набора исправительных учреждений всех видов и режимов, а поместить человека, приговоренного к отбыванию наказания в колонии строгого режима, в учреждение иного вида режима, даже если оно ближе к дому, мы, естественно, не можем. Кроме того, при наличии в отдельных регионах соответствующих колоний, в них может отсутствовать возможность размещения всех жителей в связи с недостатком мест.

Помимо этого, с учетом малочисленности от общего количества отбывающих лишение свободы осужденных женщин, несовершеннолетних, бывших работников правоохранительных органов и судов, исправительные учреждения для них являются межобластными.


— Как поступаете с террористами? Не секрет, что наибольшее число — выходцы с Северного Кавказа. Не наблюдается в расположенных там исправительных учреждениях их большой концентрации?

— В уголовно-исполнительном кодексе есть норма, согласно которой осужденные за преступления так называемого террористического характера направляются для отбывания наказания в исправительные учреждения по решению ФСИН России. Таким образом, закон позволяет регулировать размещение людей, осужденных за терроризм, с учетом оперативной обстановки в колониях.


— Некоторое время назад все заключенные были разделены на так называемых "первоходов" и рецидивистов, чтобы впервые попавшие в места лишения свободы не приобщались к криминальной субкультуре. Удается придерживаться этого разделения сейчас?

— Сегодня осужденные из следственных изоляторов распределяются в строгом соответствии с требованием о раздельном содержании впервые осужденных и лиц, ранее отбывавших лишение свободы.


— Ваше управление также занимается вопросами амнистии. Может ли амнистия улучшить ситуацию с переполненностью тюрем и колоний? Не ожидается амнистий в ближайшее время?

— Амнистии готовятся в стенах Госдумы, это полномочия депутатов. Практика показывает, что этот институт кардинально не оказывает влияние на среднесписочную численность осужденных. Последние широкомасштабные амнистии были в 2000 и 2001 году. Одна — в честь 55-летия Победы, когда было освобождено из мест лишения свободы 206 тысяч человек. Вторая амнистия касалась несовершеннолетних и женщин. Исполнение указанных амнистий, конечно, отразилось на общем количестве осужденных, но уже к 2003 году численность тюремного населения практически восстановилась.
Последние изменения в сторону гуманизации уголовного законодательства, в том числе введение нового вида наказания, не связанного с лишением свободы, — ограничения свободы, сказались на том, что мы наблюдаем устойчивое снижение числа осужденных. Так, если в 2010 году в исправительных учреждениях содержалось порядка 730 тысяч человек, то по состоянию на 1 января этого года отбывало наказание чуть больше 587 тысяч осужденных.
Наполняемость колоний в дальнейшем в большей степени будет определяться двумя факторами — состоянием преступности в стране и судебной практикой.



Сетевое издание «РИА Новости»